Народ.Ру: Новая страница

     «Повесть временных лет» начинается с библейской легенды о Ноевом ковчеге. После потопа дети Ноя разбрелись по свету и стали родоначальниками разных народов. Славяне – потомки Яфета. Так началась история славянства, а значит и русского народа, и Русской земли. Европейские народы представлены в «Повести» как единая семья, к которой принадлежат и славяне. В повествовании очевидна христианская нравственная установка – все люди братья и равны перед Богом, – которая есть основа и сущность Русской идеи .
     Христианско-нравоучительная и патриотическая темы, выражающие характер ДРЛ в целом, сформировались уже на её раннем этапе, о чём свидетельствуют не только «Повесть временных лет», но и другие памятники XI-XII вв.
     Так в «Слове о законе и благодати» Илариона, Митрополита Киевского – памятнике ораторской прозы начала Х1 века – Русь прославляется как великое и равноправное государство среди других государств мира. Иларион подчеркивает: определяющее значение в этом процессе имеет принятие Русью христианства, это главная заслуга князя Владимира перед Родиной и основание для его канонизации (требование которой выдвинуто в «Слове»).
     Другое сочинение (уже Х11 века), в котором патриотический мотив и нравственный идеал выражены в образе князя – радетеля за славу и честь родной земли – «Поучение» Владимира Мономаха, вероятно, рассматривалось летописцами как духовное завещание, аналогичное завещанию Ярослава Мудрого.
.....В «Сказании о Борисе и Глебе» (конец Х1 – нач. Х11 века) и «Чтении о житии и о погублении блаженную страстотерпцу Бориса и Глеба» (80-е гг. Х1 века) отражен сюжет из «Повести временных лет» – рассказ об убийстве Святополком своих братьев, ныне канонизированных князей Бориса и Глеба. Оба памятника, как и «Повесть», осуждают бесчеловечный поступок Святополка.
     Монологи Бориса и Глеба содержат слёзную мольбу к своим убийцам, а также, несмотря на ужас ситуации, благочестивые помыслы, что создаёт образ идеальных христианских героев-мученников – беззлобных страдальцев, которые в столь трагические минуты от плача, без противления злу насилием, переходят к молитвам, подобающим перед смертью святым.      Конечно же, зло в лице «второго Каина» -Святополка – будет наказано: он погибает в чужой («межю чехы и ляхы») земле, которая его поглотила, а «братья его ж нетленны» и живут в веках.
     За трагическими событиями истории Бориса и Глеба просматривается и политическая тематика – осуждение братоубийственной войны, а значит и междоусобных распрей, губительных для государства.
     Политическая тематика выражена и в памятнике Х11 века «Хождение игумена Даниила в Святую землю», но – через провиденциалистский мотив: Руси предстоит великая христианская миссия, которая определит и политическую роль русского государства в мире. Моление, которым заканчивается «Хождение игумена Даниила в Святую землю» заканчивается молением за Русскую землю, проникнуто пафосом величия и особого предназначения Руси в будущем. Лампада, поставленная Даниилом за Отечество, зажглась ярким светом, а «фряжская» (римская) не зажглась вовсе, что свидетельствует о божьем благоволении к Руси и о утверждении её как будущего центра Православия. Впоследствии (в ХVI веке) провиденциализм, очевидный уже в ранних памятниках ДРЛ, найдёт выражение в доктрине «Москва – Третий Рим» и в реальных исторических событиях.